Опера «Нарспи» - живая легенда чувашской сцены

Несмотря на то, что премьера ее первой постановки состоялась в далеком 1967 году, она по сей день продолжает волновать сердца зрителей, так что в финале плачут даже те, кто не знает чувашского языка.  Она была с успехом показана в Москве, Ульяновске и Йошкар-Оле, а в Казани перед театром собралась такая огромная толпа поклонников, что пришлось вызвать конную милицию, дабы освободить улицу для транспорта. Познакомившись с ней, профессор Софийской консерватории, музыковед Стоян Петров отмечал: «По своему народному сюжету и национальному музыкальному языку она напоминает такие шедевры, как «Проданная невеста» Сметаны и «Галька» Монюшко» . Все это об опере «Нарспи» - живой легенде Чувашского государственного театра оперы и балета, продолжившей Фестиваль чувашской музыки 5 февраля.

В главных партиях сегодня блистали Надежда Степанова (Нарспи), Василий Николаев (Сетнер), лауреат международных конкурсов Иван Николаев (Тахтаман). Солисты порадовали огромной эмоциональной отдачей и глубоким пониманием специфики работы с национальным музыкальным материалом с его непростым мелодизмом и замысловатой метроритмической организацией нотного текста, требующим от певцов широты дыхания, отточенности голосоведения и неисчерпаемости тембрового богатства.

Яркое впечатление на публику произвели Михетер (лауреат международных конкурсов Константин Москалев) и Дружко (дипломант Международного конкурса Илья Гурьев), Сваха и Сват (заслуженная артистка Чувашии Светлана Ефремова и дипломант Международного конкурса Владимир Ашмарин), Жена Михетера (народная артистка Чувашии Елена Галкина) и Мать Сетнера (заслуженная артистка России, народная артистка Чувашии Валентина Смирнова-Геворкян), а также болтливая, проказливая, вечно сующая нос не в свое дело Сплетница (народная артистка Чувашии Людмила Яковлева). Ее вокальная характеристика представляет собой чистую декламацию и состоит из сплошных речитативных оборотов, требующих великолепной дикции и четкости смысловых акцентов.

Особые размах и красочность сценическому действу придавали массовые сцены с участием артистов хора и балетной труппы. Симфонический оркестр в руках заслуженной артистки России, заслуженного деятеля искусств Чувашии Ольги Нестеровой околдовывал витиеватостью мелодического орнамента и аскетичной строгостью унисонов, свежестью гармонического плана и богатством тембровой палитры. Интимное пианиссимо арий и дуэтов растворялось в мощном тутти, накатывающем штормовой волной. Каждая фраза, вовлеченная музыкантами в хитрую мелодико-гармоническую игру, была подобна тонкому кружеву, пленяющему переплетением тем и сочностью красок.