Спасти их всех

Врач из Чувашии Юрий ПЕТРОВ приезжал в отпуск на родину из зоны СВО. Там он находился около полугода, дома — две недели. 14 дней летят быстро, и всё же наш герой нашел время, чтобы рассказать о своем по-настоящему боевом пути. 5 апреля Юрий Петров отбыл на фронт и взял с собой гуманитарную помощь — медикаменты. Их и другие необходимые вещи собрали Фонд развития Чувашии “Пӗрле” и Совет муниципальных депутатов. Всё это, без сомнения, очень пригодится нашим защитникам.

Мы готовы всегда

— Расскажите, как вы оказались в зоне проведения специальной военной операции?

— На момент начала СВО на Украине я работал врачом, заведующим отделением лучевой диагностики Чебоксарской районной больницы. Я кадровый офицер, окончил Самарский военно-медицинский институт. Когда была объявлена частичная мобилизация, врачи получали бронь, но на меня она не распространялась, так как имею категорию годности к военной службе “А+”, при этом еще и медик. 6 октября мне пришла повестка, восьмого числа я оказался в учебном центре Ульяновска, где уже находилась первая партия мобилизованных из Чувашии и других регионов. Первый эшелон, в составе которого был и я, отправился в зону СВО уже 10 октября на поезде. Пересекли “ленточку” пятнадцатого числа. 

— Получается, что подготовки у вас не было?

— Не надо путать бойцов и военных врачей. Мы готовы всегда. При этом еще в Ульяновске нам объяснили, что нас ждет, что мы будем делать.

Вытащить с поля боя

— Итак, вы прибыли на место. Что происходило дальше?

— Скажем так, мы, врачи, прошли некое боевое слаживание, то есть перед нами поставили ряд задач, которые нужно было выполнить. Рассказали, в каком месте мы будем дислоцироваться, где будем получать продовольствие, медикаменты. Два-три дня побыли на одном участке, а потом уже отправились ближе к линии соприкосновения. Уже там локации периодически меняли.

— Почему?

— Из-за обстрелов, вскрытия позиций.

— Вас определили в некое подразделение…

— Вот есть полк. В нем по нормативу должно быть определенное количество санитаров, инструкторов, медсестер. При этом в идеале они должны иметь профильное образование. Или хотя бы пройти какие-то курсы первой помощи. На момент моего прибытия на фронт таких людей было немного. Штатная численность медиков не набиралась. Потому приходилось обучать тех, кто есть. Этим занимались тактические врачи. Они учили, как перевязывать, останавливать кровотечение, делать уколы, тому, какие виды травм бывают, как эвакуировать. Естественно, теория — это хорошо, но на поле боя приходится  подстраиваться под те реалии, которые есть, например, уметь сходу развернуть мобильный госпиталь.

— Вы тоже обучали?

—Да, но и сам обучался. Это происходило непосредственно в полку побатальонно. Вообще, я считаю, ребята прошли очень хорошую подготовку в этом плане. Хотелось бы по­благодарить нашего земляка Алексея Пудовкина. Он обучил не только правильному оказанию первой помощи, но и военно-медицинскому взаимодействию: как грамотно отступать при эвакуации, развертываться при взятии опорного пункта, прикрывать раненых, вытаскивать их с поля боя.

Рентгенолог очень нужен

— Далеко ли вы находитесь от точки соприкосновения с врагом?

— Сложно сказать, фронт движется. Но обычно это порядка 15 километров. Я работаю в передвижном медицинском госпитале, так называемом ПМГ. Можно сказать, нашему полку повезло, что я по гражданской профессии рентгенолог. При осколочных ранениях важно знать, в какую область тела попал предмет. С помощью рентгена можно четко 

определить, можно ли этот осколок сейчас вытащить или нужна глубокая тыловая эвакуация с более квалифицированной помощью. Делать снимки, описывать характер травм, естественно, помогать в операциях — это важно.

— Ваша задача — оказание первой медицинской помощи?

— Именно так. Остановка кровотечения, проверка правильности наложения жгута (бывает, нужно это сделать еще раз после первичного на поле боя), доставка в тыловую зону в случае необходимости. Хотя я бы сказал, что четких границ моих обязанностей нет. Мне просто нужно спасти человека, использовав для этого всё возможное. 

Вместе куда легче

— Всего ли вам сейчас достаточно как медику: оборудования, препаратов?

— Да, в целом всего хватает. Хочу особо отметить, что сейчас по гуманитарной линии мы отлично сработались с Фондом развития Чувашии “Пӗрле”. Огромная благодарность исполнительному директору организации Наталии Колывановой. Держим связь практически с первых дней моего пребывания в зоне СВО. Фонд делает громаднейшую работу по снабжению медикаментами. И не только ими. Безусловно, Минобороны России поставляет всё необходимое, но когда подключаются благотворительные организации, становится еще легче. 

— А медиков хватает?

— Пожалуй, сейчас да. Работают ребята со всей страны. 

Есть, конечно, и местные врачи, но они выполняют свой долг в гражданских больницах. Они помогают на своих местах. Но здравоохранение Украины, на мой взгляд, находилось в худшем состоянии, чем в России. Там просто не было специалистов в определенных областях, высокотехнологичного медицинского оборудования, как у нас. Эти пробелы еще предстоит восполнить.

Вернусь назло врагу

— Может быть, это странный вопрос, ведь вы офицер, но всё же бывают периоды, когда вам страшно?

— Страх нормален для любого человека. Для меня он основывается на непонимании каких-то действий. Иногда боишься того, что не сможешь оказать медицинскую помощь, довести во­время бойца, потеряешь золотое время. Даже к обстрелам можно привыкнуть. Ко всему можно, к смерти тяжело.

— Врагу всё равно куда стрелять, хоть в мобильный госпиталь?

— Им без разницы. Конечно, в основном обстрелы приходятся на батальоны, которые непосредственно находятся в зоне соприкосновения. Когда выезжаем за ранеными, больными на передовую, постоянно снаряды летают. Часто приходится это делать во время контрбатарейной борьбы. Наша артиллерия отстрелялась — враг лупит в ответ. Естественно, рядом с нами смерть ходит.

— Соответственно, осколочные ранения преобладают?

— Да. Пулевых совсем немного. На нашем направлении контакт с врагом в зоне видимости минимален. Степени тяжести ранений бывают совсем разные: от контузии до отрывов конечностей.

— Когда бойцы получают ранения и если они в сознании, что говорят?

— Не забывайте, что ранение — это шок. Каждый человек переживает его по-разному. Кто-то возбужден, шутит, кто-то вообще не откликается, находится в подавленном состоянии. Если проводится операция, то после нее реакция тоже разная. Одни не понимают, где находятся, что случилось, другие говорят: всё равно вернусь назло врагу.

Завершим только победой

— Вы общаетесь с коллегами из родной больницы в Кугесях?

— Из зоны СВО стараюсь поддерживать связь. Но поймите, я не хочу спровоцировать вскрытие позиции. Из-за использования телефонов такое периодически случается, как вы знаете. Командование четко поставило задачу использовать только кнопочные аппараты. Нужно минимизировать контакты. А вообще, я с огромным уважением отношусь к своим коллегам, люблю свою больницу. Она сейчас обновляется, поступают современные аппараты. Когда приехал в отпуск, встретили меня радушно.

— У вас бывали такие мысли: надо всё бросить и вернуться к мирной жизни?

— Конечно, хочется помогать людям уже здесь, дома. Но я понимаю, что пока мы не осилим там, привычного мира в стране не наступит. И не только я так считаю, а все ребята-бойцы. Настрой у них хороший, каждый день встречают без отрицательных эмоций. Наоборот, говорят, завершим только победой.

Оберегать, как любимых

— Мы не затронули один важный вопрос: как ваша семья относится к тому, что вы сейчас делаете?

— Дети однозначно поддержали с самого начала. Супруга, когда я получил повестку, честно скажу, расстроилась. Ну, это и объяснимо: кому в радость отпускать вторую половинку, пусть и на какое-то время? С одной стороны, она прекрасно понимала, что выходит замуж за офицера, и если я 17 лет назад повесил китель на гвоздь, это не значит, что больше никогда не надену его снова. С другой стороны, жена — человек, привыкший к мирной жизни. Тем более что в последнее время она устраивалась: например, я участвовал в программе “Земский доктор”, которая поддерживает врачей и фельдшеров, переезжающих в сельскую местность.

— Сейчас отношение супруги к происходящему как-то изменилось?

— На строго противоположное. За полгода моей службы она стала правильно видеть ситуацию. Жена знает, что словосочетание “защищать родину” для меня не пустой звук. Если Отчизна просит помощи, значит, это неспроста. И кто, если не я, если не мы, будем служить своей стране, оберегать ее? Как свою семью, своих любимых.

***

Юрий ПЕТРОВ, военный врач, участник СВО:

— Долг перед Отечеством, который возложен на меня, надо выполнить до конца, до победы. Без нее мы не сможем чувствовать себя в безопасности. 

А еще нужно вернуться домой живым и здоровым. 

В эту трудную минуту для страны я бы пожелал всем беречь себя, друг друга, относиться терпимее к близким и дальним. Нужна сплоченность людей, это придает силы. Важно болеть всей душой за общее дело, приближать победу кто как может. 

Наша сила в единстве.