В России началась ползучая революция

Россия подходит к особому историческому моменту. В 1991 году в СССР произошла классическая буржуазно-демократическая революция, и она не завершена. При президенте Владимире Путине в стране происходила и происходит контрреволюция. Но впереди — большие перемены: завершение буржуазно-демократической революции.

Такую точку зрения высказал политолог Валерий Соловей в передаче «Игры разума».

«Первые ощущения у меня появились еще в 2018 году. Кстати, это очень хорошо совпало с тем переломом (качественным переломом) массового сознания, который описывал Белановский. И я знал, что мы входим в новую фазу истории (Россия входит). И сейчас будут происходить в ближайшие два года решающие события в нашей постсоветской истории», — рассказал Соловей.

Напомним: в декабре 2018-го предсказавшие «Болотную» эксперты — экономист Михаил Дмитриев и социолог Сергей Белановский —  представили  исследование «Осенний перелом в сознании россиян: мимолетный всплеск или новая тенденция?». В нем отмечалось, что запрос на справедливое распределение доходов сменился запросом на честность, уважение и равенство всех перед законом (об этом говорили 81% респондентов). Материальные потребности перестают доминировать, и их могут начать заменять потребности развития, делали вывод авторы исследования.

И вот теперь Соловей пошел дальше в рассуждениях, к чему ведет этот перелом. Политолог указывает, что системные революции не бывают одномоментными — они проходят несколько этапов. Похожее произошло на Украине: майданы 2004 года, а затем 2013−2014 годов были революцией, которая проходила в два этапа.

В России триггером второго этапа стало повышение пенсионного возраста, считает Соловей.

«И вот пенсионная реформа, а до этого сохранение того же самого правительства (Медведева   — авт.) стали теми роковыми ударами, которые стали разрушать путинское большинство», — заявил политолог.

В таком русле рассуждает не один Соловей. Ранее директор «Левада-центра» Лев Гудков  заявил  «Свободной прессе», что «мы вступили в длительный период стагнации, периодических кризисов и экономической деградации, и это говорит об исчерпанности модели, на которой Путин строил авторитарный режим последние 10 лет».

«По сути, население приспосабливается к нарастающей бедности — к готовности терпеть, но до какого-то момента», — сказал Гудков. Он также предупредил, что недовольство «трансформируется в политические процессы — это и рост протестных настроений, и общее раздражение населения», и это «будет содействовать очень быстрой политической социализации молодежи».

Так ждет ли Россию впереди еще одна буржуазная революция?

— Соловей более-менее трезво оценивает ситуацию в России, но очень заблуждается в своих надеждах на новую буржуазную революцию, — считает депутат Госдумы третьего и четвертого созывов, полковник в отставке Виктор Алкснис. — Можно поставить памятник с надписью «благодарная Россия» — говорю об этом с иронией — Гайдару и Чубайсу за внесение в сознание россиян негативного отношения к либерализму и либеральным реформам.

По большому счету, либералы 1990-х сделали важную вещь: ввели населению антилиберальную вакцину. Поэтому представить, что в России могут вновь победить либеральные реформы, я считаю, невозможно.

«СП»: — Соловей уверен, что путинское правление — это такая контрреволюция, временный откат. С этим можно согласиться?

— Можно по-разному относиться к Путину, но за исключением выстраивания вертикали власти, затыкания рта прессе и ограничений в проведении демонстраций и митингов, он реализует тот самый курс, который лежит в основе либерализма.

Давайте посмотрим: ликвидация социального государства, которое сегодня проводит Путин — это идея либералов. Либералы поддерживают, пусть не публично, пенсионную реформу и свертывание всех социальных программ.

А разве приватизация госсобственности не является коньком либеральной программы?

Казалось бы, на опыте 1990-х все убедились, что приватизация госсобственности путем передачи ее узкому кругу лиц ни к чему хорошему не приводит. Тем не менее, в наши дни идеи о приватизации «Аэрофлота», РЖД и ряда других крупных кусков госсобственности не забыты. Если не на словах, то в умах либеральные круги это держат.

«СП»: — Пенсионная реформа действительно создала предпосылки для новой революции?

— Повышение пенсионного возраста оказалось сильнейшим ударом по власти. Против выступало 90% населения, но на его мнение наплевали. Если бы Кремль повысил пенсионный возраст, и одновременно поднял бы благосостояние населения за счет других шагов — с реформой можно было бы смириться. Но на практике оказалось, что пенсионный возраст подняли, а с обещанным повышением благосостояния ничего не выходит.

Теперь власть теряет поддержку населения на фоне политического вакуума. Это значит, люди готовы поддержать любого кандидата, пусть случайного — лишь бы показать Кремлю и «Единой России», что в стране надо что-то менять.

И надо понимать: даже та молодежь, которая выходит с либеральными лозунгами на митинги в Москве, возмущается ситуацией со свободой слова и нечестными выборами. Но она вовсе не поддерживает власть и олигархов в ликвидации социальных гарантий.

«СП»: — Представим, эти круги после завершения путинского правления в 2024 году придут к власти. Что мы увидим?

— Полный демонтаж социального государства. Его либералы считают порождением большевизма, против которого они все время боролись. Ведь это большевики в октябре 1917 года начали построение социального государства, и это СССР первым в мире стал государством, в котором существовала — пусть небогатая — социальная справедливость.

В Советском Союзе, напомню, граждане имели возможность не просто выживать, но и свободно пользоваться социальными лифтами.

Если вспомнить советские годы, на ум приходит единственный случай, когда родственник высокопоставленного чиновника занял высокий пост. Это был Юрий Брежнев — сын генсека ЦК КПСС Леонида Брежнева: он был первым замминистра внешней торговли СССР. Но никто из родственников советских партийных боссов не был допущен, например, к финансовому пирогу.

Причем, в нынешней элите не оказалось этих советских боссов. Да, некоторые комсомольские лидеры сумели прорваться в российский верхний эшелон, но они не относились к людям, которые в СССР занимали высшие посты.

А теперь посмотрите, что происходит сегодня: те, кто в течение 30 последних лет входил в правительство — неважно, при Путине или Ельцине — владеют сотнями миллионов долларов.

Все это — последствия того самого курса, который либералы пытаются и сегодня предложить. Но народ это понимает, пусть интуитивно. Поэтому рассчитывать на либеральный реванш в России, я считаю, не приходится.

— Каждый считает этапы революции как ему удобно, — отмечает секретарь ЦК КПРФ, доктор политических наук Сергей Обухов. — Я, например, считаю двумя этапами 1991-й и 1993-й годы, когда все цели либеральной революции, за которую стоит Валерий Соловей, были достигнуты полностью.

Собственно, Верховный Совет расстреляли не за то, что Конституция тогда была «клочком туалетной бумаги», как говорила Елена Боннэр, а сам ВС был якобы красно-коричневым. Расстреляли потому, что Совет возмутился фальсификацией решений по приватизации.

Напомню, изначально был принят закон об именных приватизационных счетах. Приватизация в России должна была проходить как в Чехии, когда каждому гражданину на сберкнижку перечисляется некоторая сумма, и он получает возможность участвовать в открытых торгах. Но в итоге незаконным, я считаю, указом Бориса Ельцина была введена ваучерная приватизация.

В результате несколько десятков миллионов владельцев ваучеров стали «кататься» на двух виртуальных «Волгах» (идеолог приватизации Анатолий Чубайс в 1992-м обещал, что через несколько лет один ваучер будет равен стоимости двух автомобилей «Волга», — «СП»), и всего несколько сотен тысяч человек пересели в реальные «Мерседесы».

На деле, «революция» 1991-го была сродни Февральской революции 1917-го: так же была уничтожена государственность во имя хищнических интересов части элиты.

К 1991-му часть советской переродившейся элиты — КГБ и технократическая интеллигенция — захотела жить как в Европе, не неся геополитическое бремя великой державы. Да и народ тогда говорил, что страна много тратит на армию, космос, помощь странам соцлагеря. А сейчас, замечу, из России ежегодно утекает такой объем капитала, что его хватило бы на возведение 10−14 Крымских мостов.

Но в Европу, как мы сегодня видим, российскую элиту не пустили. Ни Владимира Путина, ни всех наших дерипасок, вексельбергов, вайнштоков, розенбергов, ковальчуков. Никому на Западе не нужны туземные нувориши с «грязными» деньгами, и конкуренты тоже не нужны. Собственно, из-за этого началось геополитическое ограничение этой конкуренции.

«СП»: — Что, по-вашему, имеет в виду Соловей, когда говорит о втором этапе буржуазной революции?

— В 1991-м часть советской номенклатуры изнывала от бремени великой державы, и желала приватизировать собственность, которой она распоряжалась, но не имела. Ключевой можно считать фразу Ельцина из «Исповеди на заданную тему», где он сокрушается, что все вокруг — дача, стол, стулья — имеет инвентарные номера управделами ЦК КПСС. Подспудно так и читается: а почему же это не мое?

По сути, в позднем СССР сложился союз директоров и силовиков, который рассуждал примерно так. Мы выиграли войну, но почему-то не пьем баварское пиво. Лучше мы будем небольшой Россией без национальных окраин, зато частью Европы.

Но — не получилось. Даже подручными, даже приказчиками в Европе их видеть не хотят — только туземными вождями, которые должны брать под козырек.

В этом смысле, все правление Путина — лишь попытка продвижения молодого российского олигархического империализма.

И можно подумать, что Соловей теперь предлагает вернуться в 1993-й: к танкам, расстрелу парламента, унасекомливанию демократических прав и свобод, военному положению и запрету партий. Но на деле, он предлагает перестройку-2 по рецептам Запада: провести приватизацию и разгосударствление, принять стандарты Всемирного банка по образованию — и все под разговоры о правах и свободах.

Это очень опасные рецепты, и чреваты они новым развалом страны.

Источник